ДВИЖУЩИЙСЯ ПОЛУОСТРОВ |
ПОСТИЖЕНИЕ МИРА |
Никита Кривцов . Фото автора. | ВПЕЧАТЛЕНИЕ |
То, что океан берет у одной части Кейпа, он отдает другой - грабит Петра,
чтобы заплатить Павлу.
Генри Дэвид Торо
Миллионы лет назад ледник двигался на юг по территории Северной Америки. Он
остановился. Затем отступил назад. С приходом нового ледникового периода он
вновь пополз на юг. И снова отступил. Там, где граница ледяного покрова то двигалась
вперед, то отступала, то топталась на месте, сглаживая поверхность земли и перепахивая
всё на своем пути, образовался полуостров Кейп-Код, узким длинным серпом выгнувшийся
вдоль побережья Массачусетса.
И хотя ледниковый период, сформировавший ландшафты и прибрежную линию северо-востока
США, давным-давно закончился, противоборство океана и суши на Кейп-Коде никак
не может остановиться. И сегодня морское течение наносит песок туда, где раньше
привольно играли мощные волны, а прибрежные пустоши и пляжи, которые не выдерживают
натиска океана, становятся его добычей.
Очертания Кейп-Кода сразу можно распознать с высоты десять километров, когда
в ясную погоду летишь из Ньюфаундленда в Нью-Йорк, - это один из самых необычных
по форме полуостровов мира. Упорство ледника и непрекращающийся поединок двух
стихий создали удивительно причудливую линию его берегов, и потому подробные
карты полуострова чуть ли не каждый год должны обновляться.
Кейп-Код сегодня правильнее было бы называть островом - чтобы на него попасть,
надо преодолеть канал, отделяющий его от материка. Двадцатикилометровый канал
- часть Великого прибрежного водного пути, что тянется от Майами во Флориде
вдоль всего атлантического побережья США - был сооружен еще в позапрошлом веке,
сегодня утратил свое транспортное значение. Но переезжая на Кейп-Код по высокому
арочному мосту, я увидел под собой белый круизный лайнер-красавец. Поездку на
Кейп-Код мечтает хоть раз в жизни совершить каждый американец. Здесь был дом
семьи Кеннеди, подарившей Америке президента и двух сенаторов. Поездкам на Кейп-Код
посвятил одну из своих книг американский писатель и мыслитель позапрошлого века
Генри Торо. Не раз помянут Кейп-Код и у ныне здравствующего классика Пола Теру,
который имел, а может, и до сих пор имеет здесь дом. А благодаря живописным
и романтичным пейзажам, меняющимся чуть ли не на протяжении жизни одного поколения
ландшафтам, обилию памятников истории и мягкому климату полуостров превратился
в излюбленное место летнего отдыха. Главным образом тех, кто принадлежит к состоятельным
слоям общества и богеме.
Американцы-пенсионеры любят заниматься, как бы у нас это назвали, общественной
деятельностью. Одна пожилая дама, живущая на Кейп-Коде, узнав, что ее знакомый
путешествует по США в группе иностранных журналистов, решила пригласить их в
гости. Устроить всё оказалось весьма просто. Она нашла еще девять таких же гостеприимных
людей, и вот, по дороге из Бостона в Нью-Йорк, завернув на Кейп-Код, каждый
из нас обрел радушных опекунов. Так я стал гостем пожилой четы Фила и Илси Джонсон.
Фил, бывший военный и бывший торговец игрушками, ныне пенсионер. Илси, которая
попала в Америку из Германии через знаменитый Эллис-Айленд в Нью-Йорке, - искусствовед
и художник, преподаватель.
Многие пожилые американцы ведут образ жизни сродни перелетным птицам. Зиму обитатели
северо-востока проводят на теплом юге, увеличивая население Флориды почти в
два раза, а на лето перебираются в живописную, уютную и более прохладную Новую
Англию.
Все тяжелые вещи остались в нашем микроавтобусе, который "ночевал"
в главном городе Кейп-Кода Хайаннисе, я был налегке, поэтому, отклонив предложение
об отдыхе, попросил "пока не сядет солнце" повозить меня по знаменитому
полуострову.
Достигающий в ширину более десяти километров лишь в южной, тянущейся с запада
на восток части, и открытый свежему океанскому ветру, Кейп-Код - это гряды невысоких
лесистых холмов, клюквенные болота на приморских низинах, плавными волнами поднимающиеся
от океана пустоши, где на песках прижились лишь пожелтевшие к осени травы, и
километры, километры песчаных пляжей. Эти пляжи, тянущиеся вдоль всего восточного
побережья полуострова, поражают бесконечностью, привольем и ощущением оторванности
от окружающего мира. Их здесь не прерывает ни один городок, ни одна пристань.
Только старинные маяки, возникающие из-за песчаных холмов то тут, то там, выдают
присутствие человека и напоминают даже путешествующим по суше о коварстве здешних
вод. Изменчивость береговой линии, поднимающиеся со дна по воле течений и волн
песчаные банки делают этот район одним из самых опасных для судоходства. В 1849
году Торо собственными глазами видел гибель корабля "Сент-Джон", шедшего
из Голуэя с иммигрантами-ирландцами, и писал, что в районе Труро, который лидирует
по количеству выброшенных на берег судов, лучше не говорить о кораблекрушениях
- там в каждой семье есть невернувшиеся с моря…
Конечно, в знойные летние дни кейп-кодские пляжи заполняются людьми, приносящими
с собой веселье и суету, но в последние дни сентября я вдруг ощутил, что не
видел ранее мест, более располагающих к мечтаниям. Один их вид - бесконечная
полоса прибоя, песчаные обрывы с кустами пожухлой травы, шум мощных, словно
прокатывающихся по всей Атлантике - от самой Европы - волн, и свежий, солоноватый
запах океана рождал то удивительное чувство, которое зовется страстью к путешествиям...
Недаром некогда Кейп-Код был полуостровом моряков, китобоев и рыболовов. Ведь
даже свое название - Код (треска) он получил именно потому, что в 1602 году
капитан Бартоломью Госнолд выловил там большущую рыбину.
Генри Торо заметил, что население некоторых поселков состояло лишь из жен, чьи
мужья были в море или на его дне, и священников. У многих океан отобрал жизни.
Другие были более удачливы и смогли даже разбогатеть. Построенный в 1868 году
дом капитана Эдварда Пеннимена украшает башенка, а арка на въезде сооружена
из двух гигантских бивней. Когда-то он стоял почти на берегу океана, а теперь,
лишь поднявшись на гребень холма, можно увидеть Атлантику.
Столь же переменчивой, как природа, оказалась и судьба морского промысла. Лишь
небольшие суденышки выходят в море из некогда бойкого рыболовного порта Уэлфлит.
Но там остались старые морские волки, отказывающиеся уйти на покой или сменить
на менее хлопотный и более спокойный бизнес свою профессию. Один из них - то
ли в знак протеста против индустрии туризма, подавившей на Кейп-Коде остальные
промыслы, то ли из симпатии к морским разбойникам, то ли просто как символ своего
непокорного вольного духа - поднял на мачте своего суденышка "Веселый Роджер",
слегка выгоревший на солнце и сильно потрепанный ветром. "Он ненавидит
отдыхающих и туристов, - сказал мне Фил. - Начинает на них ворчать: держит их
за бездельников, да и вообще считает - все беды от них".
А зря. Если кто и повинен в упадке рыболовства в здешних краях, так это цены
и конкуренция. А туристы-то в первую очередь и потребляют те горы мидий и других,
более изысканных даров моря, что всё еще привозят в порт рыбаки Уэлфлита. И
лишь чайки, кружащие над причалом, не склонны замечать никаких перемен. Бетонный
мол усеян осколками ракушек - умные птицы, бросают их с высоты, чтобы затем
без труда полакомиться содержимым...
Изменчивой оказалась и судьба ветряных мельниц Кейп-Кода. Открытый вольным океанским
ветрам, он был для них идеальным местом. "Вместо собаки, которая бы рычала
перед вашей дверью, здесь есть Атлантический океан, который рычит для всего
Кейп-Кода", - писал Торо. Но и времена ветряков прошли, однако они оказались
неплохим украшением полуострова - их не стали трогать, и сегодня они такая же
характерная деталь кейп-кодских пейзажей, как и старые маяки.
Приметой Кейп-Кода являются и необычные башни. Одна из них крошечным столбиком
возвышалась почти у самой линии горизонта, там, где у крайней северо-западной
оконечности полуострова приютился Провинстаун - ее я увидел сразу, лишь оказался
на берегу Кейп-Кодского залива. Другую, на противоположном берегу, мне показали
Фил и Илси - ее верхушка виднелась над холмами в паре километрах от нас.
- Это башня Женни Линд, - сказала мне Илси.
- А кто это такая?
- Знаменитая певица. Во время американских гастролей имела просто потрясающий
успех!
Конечно, вспомнил я, Энни Линд! Шведская певица из Упсалы, прозванная за чистый
голос "шведским соловьем". Покоренный вокальными талантами и красотой,
в нее влюбился Ханс Кристиан Андерсен. И именно о ней он сложил свою сказку
"Соловей". Взаимности он не добился, а потом она вообще уехала из
Скандинавии и в Америке вышла замуж. Что же касается башни, то с нее, якобы,
Линд пела в 1850 году для бостонской публики, когда выяснилось, что арендованный
зал всех желающих послушать певицу вместить не в состоянии. Эта башня тогда
была частью Фитчбургского железнодорожного депо, а когда в 1927 году станцию
закрыли, богатей и большой поклонник Энни Линд Генри Олдрич разобрал башню и
по камешку перевез на Кейп-Код, где ее вновь построили в районе Труро. Странно,
но уже позже, роясь в путеводителях по Кейп-Коду, я с трудом нашел упоминания
об этой истории: американцы, да и иностранные туристы оценили бы ее по заслугам...
Но есть истории, которые почти всегда присутствуют в местной прессе. После сильного
шторма океан бывает, возьмет, да "отгрызет" у Кейп-Кода кусок суши.
И чей-то дом, что стоял прежде метрах в двухстах от моря, окажется над самой
водой, а то и вообще подмытым. Снимки подобных превращений я видел в местном
музее, а Джонсоны показали мне и карикатуру. Как известно, в курортных местах
дома с видом на море ценятся дороже. Так вот, на картине изображен домовладелец
на фоне своего особняка, после шторма нависшего над самой водой: "Теперь
и у меня дом с видом на море", - говорит он.
Но бывает и не до шуток. Ведь если дом можно отремонтировать, на худой конец
построить заново, то ущерб, нанесенный природе таким "поведением"
моря, бывает порой невосполним. Кроме закрытых морских заливов и заливчиков
и отгородившихся от океана намытым песком соленых озер с морской водой и болот,
на Кейп-Коде есть и несколько прудов. Не считая двух-трех речушек, это единственные
пресные водоемы полуострова. В столь богатой и цивилизованной стране, как Америка,
водоснабжение не является проблемой. Но для природы Кейп-Кода и его ландшафтов
эти пруды нужны как воздух. С зарослями кувшинок и камыша, склонившимися над
ними деревьями они выглядят удивительно живописно и романтично на этой полоске
суши, со всех сторон сжатой океаном.
Не так давно под напором сильного ветра морские волны размыли перемычку и прорвались
в пресное озеро. И оно умерло, превратилось в один из многочисленных заливов,
которые, то появляясь, то исчезая, задают работу картографам, бесконечно вычерчивающим
очертания Кейп-Кода. А однажды, когда несколько дней подряд дул мощный восточный
ветер, океан чуть было не "перетек" через полуостров в одном из самых
его узких мест, едва не превратив его в настоящий остров…
Есть здесь и своя "Атлантида". Некогда в гавани Уэлфлита лежал остров
Биллингсгейт - миля в длину, полмили в ширину. На нем были маяк, школа, фабрика
по переработке китов и три десятка жилых домов. К концу XIX века Биллингсгейт
начал постепенно уходить под воду, не помогли даже дамбы и насыпи, которые возводились
по его берегам. К 1915 году на нем осталось всего два жителя. А к 1942 году
остров исчез под водой полностью. Теперь только при самом сильном отливе можно
видеть огромные валуны, которыми когда-то тщетно пытались оградить берега Биллингсгейта
от эрозии…
С закатом солнца мы двинулись на север, в Провинстаун, который здесь для краткости
называют просто Пи-тауном. Возвышенность, с которой мы любовались видом огненного
шара, опускающегося в стальную гладь океана, осталась позади, вода должна была
быть в сотне метров, а может, даже ближе. Но ее не было видно - вокруг, вздымаясь
огромными барханами, к шоссе подползали песчаные дюны. Некоторые своими языками
лизали уже асфальт. Указатели то и дело предупреждали о движущихся песчаных
холмах, а Фил заметил, что дюны действительно порой заползают на дорогу, так
что повышенная осторожность здесь не будет лишней, особенно в темное время суток.
Пи-таун встречает небольшим, как и в Уэлфлите, портом с рыболовными причалами,
прогулочными катерами и рядами одно-двухэтажных домиков вдоль главной улицы.
Малолюдно, многие вывески не горят, а большинство магазинов, баров, гостиниц
и кафе закрыты. Пи-таун готовится к своему очередному "мертвому" сезону.
Сегодня это самый бойкий и веселый из городов Кейп-Кода, где есть свой театр,
куда привозят даже бродвейские постановки, и даже маленький аэропорт, живет
туризмом. Когда летние гости разъезжаются, он затихает, а местные жители вынуждены
принимать как должное так называемую сезонную безработицу.
Это историческое место. Именно здесь в ноябре 1620 года впервые высадились на
землю Новой Англии пилигримы, чтобы затем двинуться дальше к будущему Плимуту.
В память об этом событии и сооружена в Пи-тауне та самая башня, которую я видел
с центра полуострова на горизонте. Теперь это довольно внушительное сооружение
из гранита, зовущееся здесь из-за его архитектуры "итальянской башней",
темным силуэтом вырисовывалось на вершине невысокого холма за ближайшими домиками
и деревьями.
Кейп-Код - одно из самых насыщенных историческими событиями мест в США. В Барнстабле
сохранилось старейшее библиотечное здание Америки, построенное в 1644 году,
в Сандуиче - реставрирован дом, сооруженный в 1675 году, в Истеме - ветряная
мельница, берущая свое начало в 1793 году, в Мэшпи - церковь, куда уже с 1684
года приходили на молитву первые обращенные в христианство индейцы, а у Труро
- один из мощнейших маяков на атлантическом побережье, возведенный еще в 1795-м...
Это не говоря уже о музее Джона Кеннеди в Хайаннисе, музее Исторического общества
Труро, где собраны экспонаты, рассказывающие о кораблекрушениях в здешних водах,
и массе других достопримечательностей. Большинство из них тоже "впадают
в зимнюю спячку" с окончанием сезона.
Мы же, пройдя по главной улочке и миновав веселую группку явно театрально одетых
молодых людей, рассовывавших редким прохожим листовки с приглашением на какое-то
шоу в еще остававшееся открытым увеселительное заведеньице, зашли в ресторан
рыбных блюд, расположившийся прямо у причала.
Когда мы возвращались к машине, оставленной в нескольких кварталах от ресторана,
уже совсем стемнело. Неуклюжей и деловитой походкой, совершенно безбоязненно
дорогу перед нами перешел скунс и скрылся в кустах. Если бы не дурная слава
этих пышнохвостых зверьков, можно было бы попытаться рассмотреть его и поближе...
На прощание мы зашли в одно из удивительных мест в Пи-тауне - лавку морских
принадлежностей, гордо именующую себя "самым необычным магазином Кейп-Кода".
Он был открыт, и, видимо, вечерний полумрак - лучшее время для того, чтобы рассматривать
всё, что собрано, выставлено и развешано в нем для продажи. Обычные рыболовные
снасти и довольно допотопный водолазный костюм с медным шлемом. Новые, с иголочки,
и уже бывшие в употреблении морские военные формы Германии, Швеции и Бог весть
еще каких стран. Флаги едва ли не всех морских держав мира, включая и наш "бесик",
сшитые в Южной Корее. Рыбацкие резиновые сапоги и армейские бутсы. Дурацкие
коробочки "с сюрпризом" - откроешь, а оттуда выскакивает какое-нибудь
чудо-юдо, разноцветные шарики, штучки, фонарики и старинные, давно вышедшие
из употребления фонари. Среди морских и армейских знаков отличия, также в изобилии
представленных в магазине, я обнаружил и наши пряжки со звездами и звездочки
всех калибров для погон. Я, было, решил, что кто-то снабдил пи-таунскую лавку,
совершив вылазку на Арбат или в Измайлово, но потом обнаружил целый деревянный
ящик таких звездочек с настоящей заводской маркировкой. Неужели руки приторговывающих
российскими армейскими запасами протянулись и до крошечного городка, что лежит
на самой оконечности идиллического Кейп-Кода?
Ночевал я в доме Джонсонов среди лесистых холмов в окрестностях Уэлфлита. В
интерьере дома гостеприимных хозяев, поклонников эстетики и искусства Страны
восходящего солнца, явно прослеживались следы Востока. Но любоваться пусть и
ценимыми мною изяществами, порожденными синтоистско-буддийской культурой, не
было уже времени и сил. Назавтра, чуть свет, я попросил отправиться вновь в
поездку по Кейп-Коду, чтобы до назначенной встречи с моими коллегами в Хайаннисе,
успеть что-нибудь еще посмотреть.
Когда солнце висело совсем низко над Атлантикой, а воздух был особенно свеж,
я вновь окунулся в пустоту, одиночество и бесконечность кейп-кодских пляжей.
А затем, над одним из них, на изъеденном океаном высоком обрыве, мы остановились
у бывшей станции Маркони. Отсюда в 1901 году он вел свои первые сеансы трансатлантической
радиосвязи. Металлическая голова изобретателя, установленная среди моря песка
и пожухлой травы, смотрела вслед ушедшим отсюда невидимым волнам в сторону далекой
Европы. Самой станции и высоких мачт не сохранилось. Только каменные основания
и фундаменты. Но за прошедшие сто лет гораздо больше изменилась природа - некогда
мощный отвесный обрыв размыли волны, и теперь они плещутся совсем рядом с тем
местом, где стояла станция изобретателя.
…Изобретение Маркони сослужило и продолжает служить свою службу человечеству.
А место, где оно проходило самую ответственную проверку, возможно, когда-то
вообще исчезнет. Именно в районе станции находится наиболее узкое место на Кейп-Коде
- всего одна миля от берега до берега. И кто знает, может, через годы, в сильный
шторм, океан перельется через полуостров и разобьет его на две части. А через
десятки, сотни лет и полностью возьмет верх над сушей. И то, что было создано
льдом, уничтожит вода… И как тут не задуматься над извечным могуществом стихии
и тщетностью человеческих усилий?
все
Продукция Издательского дома "Агни" пользуется вниманием первых лиц государства: |
В ПРОДАЖЕ появился второй том уникального издания, посвященный творчеству Николая Константиновича Рериха (1874-1947).
Подробнее...