В личности и судьбе скульптора арно Брекера отразились противоречия германской истории ХХ века. Художник, официально именовавшийся "любимым скульптором Гитлера", прожил долгую жизнь - 1900- 1991: за это время в Германии сменилось три общественных строя. В нашей стране имя Брекера и подробности его биографии мало кому были известны. По понятным причинам создатель фашистской скульптуры не мог рассчитывать на общественное уважение в Советском Союзе. Кроме того, в подробности взаимоотношений тоталитарной власти и творцов в то время было не принять вдаваться, ибо аналоги оказывались уж очень прозрачными. Но существовала и другая причина. Среди почитателей таланта Брекера числился не только фюрер "Третьего рейха", но и "кремлевский горец", товарищ Сталин, позвавший скульптора поработать в Москве после 1945 года. Отказ от высочайшего приглашения ("одного диктатора с меня хватит") сделал Брекера персоной нон грата в Советском Союзе.
Первое знакомство советских людей с произведениями Арно Брекера произошло не в музейных залах, а сквозь прорези прицелов орудий и танков, бивших по рейхсканцелярии: у входа в цитадель нацизма стояли две монументальные статуи, выполненные Брекером по заказу Гитлеру, - "Факелоносец" (фюрер назвал эту скульптуру "Партия") и "Меченосец" (по версии нацистского вождя "Вермахт"). В 1945 году красноармейцев, штурмовавших Берлин, вряд ли интересовали эстетические особенности этих скульптур. Праведный гнев стер с лица земли и логово германского фюрера, и все архитектурные излишества, которые украшали его как символы ненавистного режима. Без имени и авторства.

Сегодня мы уже не обременены идейными догмами и можем спокойно и объективно посмотреть на то время. Вспомнить об Арно Брекера, чей талант и профессионализм были поставлены на службу фашистской Германии, но не стали от этого менее интересными с точки зрения истории и законов искусства. К тому же скульптор дожил до объединения Германии, его принимали в высшем обществе ФРГ, он создал портреты известных деятелей немецкой еврейской общины. Среди добрых дел Брекера и спасение самого Пабло Пикассо во время немецкой оккупации Франции…
В издававшейся в нашей стране искусствоведческой литературе Брекер упоминался в дневниках француза Анри Фрера, посвященных великому ваятелю Аристиду Майолю. Из них нам стало известно, что Брекер и старец Майоль, воплотитель в бронзе пышнотелых средиземноморских красавиц, часто встречались, поддерживали дружеские отношения и вообще неплохо себя чувствовали в компании друг друга, несмотря на разницу в возрасте и на то, что Брекер носил коричневую форму. О нем говорится и в монографии Игоря Голомштока "Тоталитарное искусство", вышедшей сначала в США, а потом на излете перестройки, в 1994 году, переведенной в России издательством "Галарт". Голомшток, рассуждая об аналогиях меду искусством фашистской Германии и советским искусством, в пример приводил творчество Брекера, в котором ярче всего просматривалось сходство общих тенденций соцреализма и эстетики расового превосходства немецкого сверхчеловека.
В то же время на Западе - в Германии, Америке и Великобритании Брекер оставался и остается "действующим художником", поскольку и после его смерти появляется достаточно статей и книг, посвященных его творчеству. В 2002 году в презентабельной частной галерее Дилеман, в часе езды от Брюсселя, была развернута его большая экспозиция - скульптурные работы в натуральную величину. Тогда мне довелось побывать у Дилеманов в городке Жам-блу - в их роскошном замке Шато де Петит-Леез с большим двором, где разместили произведения искусства. Дочь владельцев объяснила выбор экспонатов: "Наша галерея специализируется на скульптуре, и мы стараемся представить немецкое искусство прошлого века максимально широко, в полном объеме, не скрывая ни светлых, ни темных его сторон. Сначала мы показывали скульпторов, притеснявшихся в германском рейхе, тех, кого по геббельсовской классификации именовали представителями "дегенеративного искусства". Это прежде всего Эрнст Барлах, который по всему миру считается выдающимся и очень своеобразным немецким художником. Теперь настала очередь Брекера, чей талант бесспорен, хотя бы идеология, которой он служил, повержена и осуждена".
Обширная выставка работ Брекера в замке де Петит-Леез несомненно производила впечатление: виртуозно и с блестящим знанием анатомии выполненные мужские и женские фигуры, портреты и барельефы. Одна обнаженная женская фигурка была вылеплена и отлита с таким изяществом, была так пластична, волосы проработаны с такой тонкостью, что охватывало чувство восхищения мастерством человеческих рук. Правда, поза ее выглядела несколько неестественной, но очень запоминающейся, с каким-то странным, быть может, немного извращенным эротизмом. Некоторые собранные на открытом воздухе скульптуры, конечно, напоминали своей монументальностью "декоративное убранство" сталинских построек, но по остроте и силе воздействия на зрителя Брекер безусловно один из самых интересных скульпторов-реалистов недавнего прошлого.

…Печальный закат опускался на маленький бельгийский городок, и солнце окрашивало бронзовые мускулистые статуи Брекера розовым вечерним светом, словно напоминая: время проходит, и люди многое забывают, даже самые ужасные трагедии. И то, что выглядело символом нацизма еще вчера, сегодня представляется оригинальным произведением искусства.
Дискуссии о роли месте Брекера и других художников, чье дарование служило фашистской идеологии, в истории искусства не смолкают. Неоднократно влиятельные немецкие критики и известные собиратели искусства, например, шоколадный магнат Петер Людвиг, подаривший незадолго до смерти часть своей коллекции Русскому музею, настойчиво и безуспешно добивались реабилитации Брекера. Самый подробный очерк жизни Брекера в англоязычной литературе представил профессор истории колледжа Клермона Макенна в Калифорнии Джонатан Петропулос, автор книг "Искусство и политика в "Третьем рейхе" и "Фаустовская сделка", опубликованной в 2000 году американский исследователь, в частности, пишет: "Сделка, на которую пошел Брекер, создавая скульптуры, прочно ассоциирующиеся с нацистским режимом, вынудила его изменить художественный стиль. Он прошел путь от натурализма, сформировавшегося в раннем возрасте под сильным влиянием Огюста Родена, к монументальным и ярко выраженным фашистским клише. До самой своей смерти он оказался не в состоянии признать, что скомпрометировал свое искусство…"
Он неизменно оценивал себя как человека не зараженного национал-социализмом и невиновного в преступлениях нацистов. В статье 1948 года это судьбоносный момент описан со слов самого скульптора: "Серым ноябрьским днем 1938 года берлинский скульптор Арно Брекер получил короткий, но срочный приказ: главный архитектор Гитлера Альберт Шпеер потребовал скульптора к себе в течение пяти минут и сообщил, что ему дается восемь дней на изготовление моделей скульптур для канцелярии фюрера". "В тот день моя судьба была решена" - признавался Брекер. Однако Петропулос пишет, что "сия драматическая версия событий, полная фатализма и безрассудного риска, должна оцениваться с изрядной долей скептицизма". Многие немецкие интеллектуалы, инженеры и художники не смешивали творческую работу с идеологией: создатель народного автомобиля "Фольксваген" Фердинанд Порше, и разработчик ракеты "Фау" Вернер фон Б рауна. Таким был и Арно Брекер…
Брекер родился 19 июля 1900 года в Эльберфельде, окраине Вупперталя, что неподалеку от Дюссельдорфа. Его отец был камнетесом и скульптором, и сына, казалось, также ожидала судьба ремесленника. Примерно шесть лет Арно работал подмастерьем у родителя. У них сложились прекрасные отношения: несмотря на приверженность отца к дисциплине, он не был деспотом. Старший Брекер оставался камнетесом вплоть до семидесяти лет, а затем, в 1942 году, переехал в мастерскую сына, где помогал ему исполнять государственные заказы.
С 1914 по 1920 год Арно посещал вечерние классы школы искусств и ремесел неподалеку от Вупперталя и брал частные уроки рисования. В 1920-м он переехал в общежитие для студентов-художников в Государственной академии искусств в Дюссельдорфе. Во время учебы в академии Брекер разрывался между увлечением модернизмом и классицизмом. Хотя его работы не отличались особо кричащим абстракционизмом, однако шли дальше реалистичного Родена - предмета увлечения молодого Брекера. Некоторые произведения того времени напоминали творчество Барлаха. В 1922 году он показал в академии свои творения - колонны из зонтиков и электрических лампочек. Позже, в 1937-м, некоторые из этих работ были конфискованы как предметы "дегенеративного искусства".
К концу 20-х он все дальше и дальше отходит от абстракционизма, и в большей степени благодаря архитектору Вильгельму Крайзу, предложившему Брекеру первый заказ - статую Авроры для выставки в Дюссельдорфе. Именно Крайз позже станет основным партнером Брекера в "Третьем рейхе" (после Шпеера, конечно), именно он будет поощрять скульптора к работе в более патетическом, монументальном и консервативном стиле. Именно Крайз стал автором поддержанного Гитлером, но так и не реализованного проекта сооружения в Берлине колоссального дворца солдатской славы с галереей фельдмаршалов и мемориальным монументом Неизвестному солдату.
В 1926 году Брекер получил возможность учиться в Париже на деньги, заработанные первыми заказами. Во Франции он попадает под влияние Аристида Майоля и Шарля Деспьо, работавших в стиле Родена. Позже Брекер вспоминал эти годы с сентиментальными нотками. Он оценивал то время как "единственную эпоху, когда я был счастлив". Здесь он встретился со своей женой гречанкой Деметрой Мессалой - бывшей моделью Пикассо и майоля. Работы Брекера выставлялись в лучших залах Франции, и в том числе в салоне Тюильри. Он вырос в настоящего профессионала. Пришло время обзаводиться импресарио, который мог бы вести его дела. И таким человеком стал Альфред Флехтхайм, показавший широкой публике произведения Брекера в Берлине и Дюссельдорфе, но позже вынужденный бежать из Германии, в то время как его протеже процветал.

Ранний этап художественной карьеры Брекера показывает, что он обладал немалыми способностями. В 1932 году получил Римскую премию, присуждавшуюся Прусским министерством образования и Прусской академией искусств, которая дала ему возможность шестимесячного пребывания на вилле Массимо в Риме. С октября 1932 по март 1933-го он жил и работал здесь вместе с другим обладателем премии Феликсом Ниссбаумом, живописцем. Большую часть времени Брекер посвятил реставрационным работам над Пьетой Микеланджело, которую титан Возрождения сам и разрушил. Его пребывание в Риме отмечено знакомством с будущим министром пропаганды Йозефом Геббельсом, посетившим немецкую колонию во время поездки на юг в начале 1933 года. Если верить Брекеру, тот призывал "художников возвращаться на родину, где их ожидает большое будущее"…
Несомненно Брекер обладал талантом. Это признавалось представителями противоположных политических взглядов. В каком-то смысле он был идеалистом. И художником, верившим в то, что красота спасет мир, особенно древнегреческая. Брекер считал, что огромные скульптуры, выполненные на основе античной традиции как часть декоративного убранства новых зданий, могут создавать и новый эстетический идеал - как в Германии, так и за ее пределами. Следует сказать, что увлечение неоклассицизмом в архитектуре наблюдалось тогда во всем мире, в том числе и в США. Но, как отмечает Петропулос, "несмотря на эти параллели, нацистская архитектура была другой, как по стилю (гигантские масштабы и жесткость форм), так и по процессу исполнения (на строительстве работали в основном заключенные)".
По воспоминаниям современников Брекера, "его художественный стиль изменился, и он перешел от французского к нацистскому". Доктор Виктор Дирксен из Государственного музея в Вупперталь-Эльберфельде писал: "временами мне казалось, что в глубине души Брекер был недоволен таким своим внутренним развитием". И тем не менее даже после 1933 года скульптор стремился сохранить в творчестве элементы эллинистических и мифологических мотивов, хотя и "разбавлял" их политическими аллегориями, чтобы соответствовать вкусам режима. И все же амбиции вынуждали его жертвовать эстетическими категориями.
Постепенное приспособление Арно Брекера к новому режиму не так просто понять. Пожалуй, его восприимчивость к национал-социалистским идеям объясняется тем, что политическое сознание скульптора еще не сформировалось. До 1933 года его жизнь вращалась вокруг искусства, и он был достаточно наивен в политике. К тому времени, когда Брекер встретил Гитлера летом 1936 года на приеме в честь победителей художественного конкурса, приуроченного к Олимпийским играм, внутри - и внешнеполитические успехи диктатора и всенародная поддержка способствовали приближению умонастроений скульптора к нацистской идеологии. Его мысли и чувства нашли отражение в развитии его искусства: модернист эволюционировал в сторону монументальной гигантомании, аполитичный космополит превратился в рьяного почитателя политического строя. В письме директору Государственной академии искусств в Дюссельдорфе он писал: "Слава богу, я снова имел счастье видеть фюрера и говорить с ним". Тот факт, что Брекер не вступил в партию до 1937 года, доказывает, что он не был до конца привержен нацистскому государству на начальном этапе, а когда все же присоединился, то "всем сердцем отдал себя служению идее", став даже "политическим лидером" (этот статус требовал ношения коричневой формы одежды как официального костюма). Позже Брекер получал награды, подтверждающие его политическую благонадежность, например, золотой партийный значок, врученный ему лично Гитлером на сорокалетие. Любите читать новости интернета ? Тогда вас заинтересует то, что ЛДПР сообщает о появлении в Facebook новой рекламы наркотиков.
Другим, а может быть, и первым покровителем скульптора, помимо Гителра, стал Альберт Шпеер - главный архитектор и министр вооружений фашистской Германии. Они познакомились в ноябре 1936 года. Их связывали дружеские отношения, насколько это возможно между заказчиком и исполнителем. В своих мемуарах, переведенных на русский язык, Шпеер вспоминает о совместных с Брекером путешествиях по Франции….