Когда-то, давным-давно, жил в Камбодже молодой принц необыкновенной красоты и выдающихся достоинств. Он так полюбился богу Индре, что тот взял его к себе на небесную гору Меру, где построил для земного гостя прекрасный дворец с пятью ажурными башнями, выложенными драгоценными камнями. День и ночь не сводил принц восхищенных глаз с башен. Но спустя некоторое время небесные танцовщицы - апсары пожаловались Индре, что не могут переносить появившихся земных запахов. Их жалобы заставили доброго бога попросить юношу вернуться на землю. Принцу очень не хотелось покидать дворец с его великолепными башнями, и он стал умолять Индру не отсылать его на землю. Тот с сожалением отказал своему любимцу в просьбе, но заверил, что, поскольку принцу так понравился небесный дворец, он построит для него точно такой же на земле. С этой целью Индра пригласил лучшего небесного архитектора и нанял знаменитых каменщиков, скульпторов и художников всех стран и народов, которые и возвели великолепный комплекс, известный ныне под названием Ангкор-Ват.
Так гласит одна из камбоджийских легенд, навеянных индийской космологией. На самом же деле Ангкор-Ват был построен по велению кхмерского короля Сурьявармана II, вступившего на престол в 1119 году. К сожалению, имя архитектора, поистине великого и талантливого зодчего, так и осталось неизвестным.
Ангкор-Ват - одно из крупнейших на нашей планете религиозных сооружений. Сверху он выглядит огромным прямоугольником длиной 1 500 метров и шириной 1 300 метров. Храм окружен десятикилометровой стеной, достигавшей трехметровой высоты. Перед ней вырыт ров шириной 190 метров, заполненный водой, в которой раньше хозяйничали крокодилы. Ангкор-Ват в своем облике не только воплотил грандиозную масштабность, но и явил шедевр очень интересного и самобытного искусства. Он удивляет богатым разнообразием архитектурных и скульптурных деталей, орнаментов, барельефов, фронтонов, наддверий. Здесь нет камня, которого не коснулся бы резец скульптора. Высочайшее мастерство и необычайная художественная фантазия создали как внешний, так и внутренний облик всего сооружения.
Приверженец индуизма, который в тот период приобрел большое влияние в Кхмерской империи, Сурьяварман II строил Ангкор-Ват в честь Вишну, считая себя земным воплощением этого бога. В центральном святилище храма была помещена золотая статуя Вишну. Позднее, с приходом буддизма, опять же из Индии в Ангкор-Вате появились статуи Будды. Монархи умело использовали искусство в качестве политического инструмента своей власти.
Ангкор-Ват обильно насыщен индийской мифологией. На его стенах запечатлены эпизоды из жизни бога Рамы и его жены Ситы, похищенной ужасным чудовищем. Храм украшен многочисленными сценами из индийского эпоса. Но кхмеры не просто переняли индийскую культуру, а переработали ее применительно к своему этническому и культурному формированию. Поначалу они поклонялись богу-разрушителю Шиве. Позднее им полюбился Вишну, бог-созидатель. В результате возникло интересное явление - симбиоз двух главных толков индуизма в одном культе - харихара. Статуя Харихары - изображение двух богов, противоположных по сути, но соединенных в одном теле.
В конце концов в Камбодже утвердился буддизм хинаянистского толка, ставший государственной религией. Каждый буддист обязан соблюдать пять заповедей: не убивать, не воровать, не прелюбодействовать, не лгать и не пить возбуждающие напитки. Буддизм, однако, не вытеснил из сознания кхмеров некоторые религиозные представления, связанные с индуизмом. Почему, например, популярен у них бог Индра? Да потому, что кхмерам импонирует вера индийцев в то, что Индра часто спускается на землю, воплощается то в пастуха, то в быка, живет среди людей, работает и веселится вместе с ними.
Ангкор-Ват стоит на трех платформах, сложенных из камней, каждый из которых весит более тонны. Остается загадкой, как такие тяжести поднимались и складывались. Известно лишь, что они тщательно обтачивались, точно подгонялись один к другому и в результате обрели возможность прочно держаться за счет силы тяжести, обходясь без какого-либо скрепляющего материала. Здесь нет ни извести, ни цемента, ни сока сахарной пальмы, который использовался в кирпичной кладке.
Первая платформа поднята над землей на 3,5 метра, вторая - на 7 и третья - на 13 метров. Каждая из них по площади вдвое меньше предыдущей. В совокупности такое соотношение создает оптический эффект пирамидальности. Строители, видимо, неплохо знали законы перспективы и сумели выгодно представить зрителю самую главную часть сооружения - верхнюю платформу, увенчанную пятью башнями в виде бутонов лотоса: четыре одинаковые по углам и одна, самая высокая и обширная - в центре. Древние китайские хроники свидетельствуют, что башни были покрыты листами золота и сверкали не только при солнечном, но и лунном свете, создавая волшебное зрелище.
Вы, разумеется, уже поняли, что речь идет о самом настоящем чуде света. Догадывался об этом и я - еще в то время, когда сам там не был, а все сведения об Ангкор-Вате почерпнул из прессы, всевозможных справочников и у побывавших там знакомых. И очень хотелось увидеть его собственными глазами: пощупать руками тысячелетние камни, подняться по позеленевшим от бездны лет ступеням…
А тут как раз подвернулся случай. Губернатор провинции Сиемреап решил сделать для группы журналистов и дипломатов (среди них находился и я) приятный сюрприз, предложив посетить Ангкор-Ват не днем, как это делают обычно туристы, а в ночное время. Поздним вечером наши автомашины покинули город Сиемреап. Кинжалы автомобильных фар вспороли черноту наступавшей тропической ночи, и перед нами словно из-под земли вырос частокол гладкоствольных пальм. Своими веерообразными очертаниями они были похожи на крутящиеся ветряные мельницы. Только что прошел ливень, и длинные ярко-зеленые листья искрились крупными, карат в пять величиной, каплями.
- Наши кормилицы, - поведал словоохотливый чиновник из министерства информации. - Таких деревьев насчитывается в Камбодже около полутора миллионов, и каждое из них дает в год около шестидесяти килограммов сахара. Ими окружен и Ангкор-Ват.
Через каких-нибудь пятнадцать минут джунгли, нависшие над дорогой, разомкнулись, и впереди замерцали цепочки огней. Это были смоляные факелы, с которыми пришли местные школьники по просьбе губернатора, чтобы сопровождать гостей по Ангкор-Вату. Неожиданно из-за туч выплыла луна, и перед нами выросли черные контуры ансамбля, увенчанного точь-в-точь как на многочисленных открытках тремя башнями.
- Ангкор-Ват в отличие от других камбоджийских храмов, - пояснил экскурсовод Мар Бо, - обращен фасадом не на восток, а на запад. Поскольку дороги к храму идут с востока, запада и юга, то с какой бы стороны мы ни подходили, всегда видны только три башни. На самом деле их пять. Вон та, центральная, поднимается на 65 метров. Ее высота такая же, как у Собора Парижской Богоматери. Башни храма символизируют гору Меру - центр вселенной, обитель богов.
В Ангкор-Вате сплелись в одно целое мистика и реальность, люди и мифические существа. Перед центральным входом свет факела выхватил из темноты скульптуру какого-то чудовища, похожего на многоглавую змею.
- Что это за страшилище? - поинтересовался я у экскурсовода.
- О, это очень доброе существо, - ответил Мар Бо и улыбнулся. - С ним связано происхождение кхмеров. Когда-то вся Камбоджа была покрыта водой, за исключением небольшого островка, и на дне морском жил гигантский сказочный змей по имени Нага, водяной царь. У него была красивая дочь. Однажды на островке ее увидел принц, изгнанный отцом из Индии. Увидел и полюбил. Водяной царь не стал противиться счастью молодых. Более того, не заставил земного жениха дочери лезть в морскую пучину, а выпил воду, покрывавшую страну, и подарил ему царство, которое назвал Камбоджа.
- Опять Индия? Опять молодой принц?
- Так рассказывают в народе. Хотите верьте, хотите нет.
Изображения наг, почитаемых у кхмеров символами воды, вечной жизни, сопровождали нас много раз, и не только в Ангкор-Вате. Миновав каменные изваяния многоглавых змей, застывших безмолвными часовыми, мы вошли в центральные ворота. Из-под сводов храма выпорхнула сотня летучих мышей. Время словно отступило на девять столетий назад. Факелы освещали то многорукого брахманитского бога Вишну, то боевые колесницы и воинов с копьями, то фрески с причудливыми фигурками апсар. Небесные танцовщицы были обнажены по пояс, облачены в неизменные длинные юбки и имели фантастические прически. В Ангкор-Вате, сообщил экскурсовод, насчитывается более 1,5 тысячи таких фресок, и ни одна из них не похожа на другую. Барельефы с подобными изображениями протянулись на 800 метров в галерее первого уровня. Впечатляет сцена о радостях рая и мучениях ада. В ней бог справедливости Яма вершит последний суд, решая, кто из умерших заслуживает вечного блаженства на небе, где ни в чем нет недостатка, а кто должен отправиться в преисподнюю, где царит страшная жестокость.
По крутым ступеням мы поднялись к центральной башне. Внизу остались сходящиеся к ней здания, соединенные бесчисленными приземистыми галереями, двориками и лестницами.
- Считается, что в этой, самой высокой башне, - пояснял неутомимый Мар Бо, - обитает тень покойного короля Сурьявармана II. Он ведь строил Ангкор-Ват как свою усыпальницу. Предполагают, что первоначально главный цоколь башни украшала статуя самого Сурьявармана II в образе бога Вишну.
- А теперь?
- А теперь огромная статуя Будды. Он зорко следит, чтобы не прерывалась связь людского мира с миром небожителей.
Ангкор-Ват строили сто двадцать тысяч человек в течение тридцати семи лет. На его создание пошло столько же камня, сколько на пирамиду фараона Хефрена в Древнем Египте. Однако затраты труда египетских и кхмерских строителей несопоставимы. В Ангкор-Вате каждый камень тщательно обработан, служит частью того или иного рельефа либо покрыт искусно вырезанным, филигранным орнаментом. Общая площадь скульптурных работ в храме составляет более двух тысяч квадратных метров! Где еще можно найти подобное? При этом - напомню - ни один сюжет не повторяется.
К счастью, скульпторы Ангкор-Вата располагали прекрасным материалом для работы. Серый песчаник, добывавшийся неподалеку, очень легко поддается обработке.
Ангкор-Ват стал символом Камбоджи, ее национальной гордостью.
Основатель Ангкора правитель Джаяварман II (802-850), введший культ бога-короля, выбрал этот район в силу многих причин. Во-первых, это почти географический центр Кхмерской империи, занимавшей, помимо нынешней Камбоджи, подавляющую часть Индокитайского полуострова, включая ряд областей Лаоса, Таиланда, юга Вьетнама, Мьянмы и Малайи. Во-вторых, здесь были плодородные земли. В-третьих, привлекла близость к Великому озеру, обладающему удивительной способностью играть роль природного резервуара воды. Когда Меконг в период муссонных дождей разливается, затопляя всё вокруг, Великое озеро забирает через реку Тонлесап излишки воды из Меконга, украшает его буйный нрав. Площадь озера увеличивается в три раза, доходя до 3,5 тысячи квадратных миль, а его уровень поднимается на 7-9 метров. Поздней осенью, когда наступает сухой сезон, озеро через ту же реку сбрасывает воду в Меконг, где ее уровень резко упал. Это давало возможность создать разветвленную систему орошения и получать по 3-4 урожая риса в год. Были, вероятно, и соображения, о которых мы не знаем.
В Ангкоре и его окрестностях в XIII веке проживало около миллиона человек. Вокруг насчитывалось три тысячи деревень, которые снабжали столицу необходимыми продуктами. Богатства Камбоджи привлекали взоры соседних воинственных народов - чамов на востоке и тайцев на западе. Вторжения следовали одно за другим, и начиная с XV века кхмеры попали под почти пятисотлетнее иноземное господство. В 1432 году кхмерские короли навсегда покинули Ангкор. В течение продолжительного времени город находился под властью тайцев, но затем и они ушли, оставив после себя руины. Джунгли постепенно поглотили удивительные творения людей, и на 430 лет Ангкор оказался в историческом забвении. От него не сохранилось ни королевских дворцов, ни жилых домов, поскольку все они строились из дерева. И только каменные храмы пережили века. Но об этом долгое время никто из европейцев не знал.
Жарким январским днем 1860 года французский натуралист Анри Муо, собиравший редких насекомых, заблудился в густом тропическом лесе Камбоджи и неожиданно для себя сквозь листву увидел башни гигантского сооружения. Так был снова открыт Ангкор-Ват, в котором француз застал нескольких крестьян и монахов. Они рассказали о существовании множества других храмов поблизости. Муо увлекся неожиданным открытием, написал книгу "Путешествие в королевства Сиама, Камбоджи, Лаоса и другие области Центрального Индокитая". Он поведал в ней о существовании в Камбодже огромного таинственного безлюдного города с удивительными храмами. В ноябре 1861 года ученый скончался от лихорадки, а книга вышла в 1868 году, и автору не сразу поверили. Когда же Ангкор был действительно обнаружен там, где указал Анри Муо, это стало сенсацией. Мировая архитектура и археология ничего подобного не знали.
Центром внимания, естественно, стал Ангкор-Ват, включенный ныне по решению ЮНЕСКО в список наиболее замечательных памятников мировой культуры. В реставрации храма участвуют Германия, Франция, Польша, особенно активно Индия, взявшая на себя большие расходы и приславшая археологов во главе с известным профессором К. Гуптой. Это поистине символично: ведь много веков назад именно Индия вдохновила кхмеров на создание величественного ансамбля и вот теперь помогает его восстановлению. Создана Международная ассоциация содействия Ангкору, в которую входит и наша страна. Реставрация этого сооружения оказалась не только сложным, но и опасным предприятием. В 1975 году Пол Пот, виновник национальной трагедии в Камбодже, сделал храм военной базой, провозгласив себя наследником ангкорских монахов. Все подступы к Ангкор-Вату были плотно заминированы, и после свержения кровавого режима полпотовцев в январе 1979 года мины пришлось долго обезвреживать, нередко с многочисленными жертвами. Известно, что в Камбодже из-за мин 40 000 человек лишились ног.
Наследие Ангкора, обогащающее историю человечества, имеет мировое значение. Оно еще только начинает по-настоящему осваиваться и хранит немало тайн. Сделанная в 1994 году по просьбе археологов радарная съемка из космоса обнаружила неизвестные храмы в окружении Ангкора и показала, что размеры древней столицы на самом деле крупнее, чем предполагалось. "Самое прекрасное, что мы можем испытать, - писал Альберт Эйнштейн, - это ощущение тайны. Она есть источник всякого подлинного искусства и всей науки. Тот, кто никогда не испытывал этого чувства, кто не умеет остановиться и задуматься, охваченный робким восторгом, тот подобен мертвецу, и глаза его закрыты".
Думаю, читатель согласится и со мной, и с Альбертом Эйнштейном. Единственное, что до сих пор не разъяснилось, так это связь между кхмерскими пилотами и прекрасным памятником древности. Ответ на этот вопрос последует незамедлительно. Дело в том, что, как вы уже поняли, Ангкор-Ват буквально заворожил мое сердце. И я мечтал сфотографировать его с воздуха, во всём его необъятном величии. И искренне обрадовался, когда год спустя по любезному приглашению принца Народома Сианука, правившего страной, мне опять посчастливилось побывать в Камбодже. Тем более что программа предусматривала путешествие до Ангкор-Вата на самолете.
Ранним январским утром старый, много повидавший на своем веку шестиместный одномоторный моноплан французского производства "Бивер" оторвался от не успевшей остынуть за ночь бетонки столичного аэропорта Потчентонг. Пропарив над Пномпенем, над свинцовой гладью разлившегося Меконга, он взял курс на город Баттамбанг. Оттуда после встречи с местными властями надлежало вылететь в сторону Ангкора для фотосъемок с воздуха и возвратиться в Пномпень. На борту было восемь человек, главным образом правительственные чиновники. Самолет, видимо, использовался для учебных целей, поскольку имел двойное управление. Симпатичный приветливый лейтенант Тхой Бунтхенг, отлично говоривший по-французски, широким жестом предложил мне сесть рядом справа, где дублировалось управление, и где, отодвинув пластмассовую шторку, я мог бы фотографировать. Мы шли на высоте около полутора километров со скоростью не более 180 км в час. Тхой Бунтхенг явно тяготился пилотированием допотопной колымаги: ему бы летать на реактивном истребителе! Почти не напрягаясь, он то и дело отвлекался от штурвала, втягивая меня в бесконечные разговоры. От нечего делать я начал называть приборы, поблескивающие на приборной доске, уверенно рассуждая об их назначении и показаниях.
- Вы летали? - спросил лейтенант.
- Много раз, - ответил я, припоминая бесконечные перелеты по всему свету в поисках корреспондентской информации.
Мой ответ пришелся лейтенанту, как видно, по душе. Окинув меня одобрительным взглядом заговорщика, он подмигнул и решил немного порезвиться в воздухе. Увидев стадо диких слонов у небольшого озерца, воздушный ас лихо спикировал на животных, приведя их в состояние паники. Удовлетворенно хмыкнув от произведенного эффекта, он тут же резко взмыл, почти вертикально войдя в редкие облака. Я с беспокойством обернулся назад: пномпеньские чиновники сохраняли олимпийское спокойствие, безмятежно о чем-то рассуждая. Только теперь я осознал, что лейтенант понял мой ответ не совсем точно, решив, будто рядом с ним сидит бывалый воздушный волк. И все эти выкрутасы в воздухе - своеобразная дань уважения коллеге, которому, как и лейтенанту, наверняка не по нутру эта тихоходная пародия на самолет. Ситуация меня даже позабавила. Однако ненадолго.
Вскоре мы приземлились в Баттамбанге. Здешний губернатор, только что возвратившийся из поездки в нашу страну, как водится, привез несколько бутылок водки, подаренных ему при прощании. Во время торжественного обеда он настойчиво рекомендовал гостям редкий в этих краях заморский напиток. И с удивлением наблюдал, как наш пилот лихо опрокинул несколько рюмок. На мой несколько осуждающий взгляд он ответил искренней улыбкой: дескать, не дрейфь, старина, всё будет нормально.
Учитывая 30-градусную жару и страшную духоту, я оценил смелость пилота. И даже подумал про себя, что в тропических странах, оказывается, поди ж ты, летчики - такие же отчаянные ребята, как и наши соколы.
Попрощавшись с гостеприимным губернатором, мы вылетели в направлении Сиемреапа. Уютно устроившись на месте дублера, я расслабился и размышлял о предстоящей воздушной съемке. От приятных мыслей меня отвлек лейтенант. Еле выговаривая фразы и страшно при этом побледнев, он произнес, обращаясь ко мне:
- Ведите самолет сами. Я не могу. Мне очень плохо.
Мгновенно отрезвев, я автоматически вцепился в ручку управления и непроизвольно сделал штурвалом нервное движение. Самолет, как послушный конь, отозвался на это, если применять конно-спортивную терминологию, тем, что слегка привстал на дыбы, задрожав всем корпусом. Извиняющимся взглядом я посмотрел на своих спутников. В их глазах читался плохо скрываемый ужас. Разнервничавшаяся машина никак не хотела успокаиваться, пока, собрав в кулак всю волю, я не справился со своенравным штурвалом. И самолет потихоньку выровнялся и стал послушным. Мой пульс постепенно входил в норму: я вдруг с удивлением обнаружил, что управлять "Бивером" легче, чем автомашиной. Благо, в безоблачном небе нет ни пробок, ни перекрестков, ни ГАИ. В течение полутора часов я вполне сносно вел самолет по курсу, не без тревоги интересуясь состоянием лейтенанта, которого бережно перенесли на заднее сиденье. Тревога эта проистекала из трезвого понимания того, что если даже я успешно доведу самолет до места назначения, посадить его мне не удастся - ни при каких обстоятельствах. Вскоре мои опасения начали оправдываться. В шлемофоне вдруг послышалась кхмерская речь. Я попросил близ сидящего генерала перевести на французский. Передавали координаты захода на посадку. Сердце мое похолодело. Но, на наше счастье, лейтенант, поспав, обрел прежнюю форму. Поблагодарив "коллегу" за выручку, он взял на себя управление самолетом. Посадку совершил легко, с привычным мастерством.
Когда мы вышли из самолета, я спросил Тхоя Бунтхенга:
- А раньше вам приходилось пить водку?
- Нет. И больше никогда не стану, - сверкнул он белозубой улыбкой.
Я отметил про себя, что ответил бы точно так же, поинтересуйся он, приходилось ли мне раньше водить самолет.
Добавлю еще, что об этой истории, приключившейся со мной когда-то в Камбодже, я не только никогда не писал, но и мало кому рассказывал. Не хотелось подводить лейтенанта. Но теперь, думаю, ему ничего не грозит.

http://grandlover.ru/kupit/zhenskie-vozbuditeli/ новые ощущения при интимной близости.